Современное социальное проектирование и его методики. История становления и развития социального проектирования в россии и за рубежом Проблемы социального проектирования за рубежом

Введение..................................................................................................................3

1.Социальное проектирование…………………………………………………...4

1.1. История развития социального проектирования…………………………..4

1.2. Этапы социального проектирования………………………………………11

1.3. Методы социального проектирования…………………………………….13

2.Форсайт………………………………………………………………………...17

Заключение……………………………………………………………………....21

Список литературы……………………………………………………………...22

Введение

О социальном проектировании заговорили не так давно, предпочтительнее было писать о социальном планировании и программировании. Но появление класса новых сложных задач в сфере экономики, культуры, градостроительстве, дизайне среди прочих типов социально-инженерной деятельности выделили социальное проектирование.

В современных условиях возрастающей потребностью становится проектирование социальных систем, которое в принципе сводится к определению будущего состояния конкретного социального объекта, процесса, явления в пределах определенной программы и плана.

Социальное проектирование столь необходимо при планировании социально значимых проектов, задействующих большое количество людей, крупных проектов с большой финансовой ответственностью. Грамотное социальное проектирование способно помочь избежать неэффективности, на этапе планирования отсеять невыполнимые задачи, создать необходимые условия для реализации целей, определить средства и так далее. Всё это даёт возможность получить наилучший результат или научным путём убедиться в необходимости корректировки цели.

Тема социального проектирования не может не быть актуальной, с развитием общества меняются условия, и то, что было невозможным десять лет назад, сейчас вполне доступно. Информация – это главное условие проектирования, и объём информации постоянно растёт. К тому же в рамках научной действительности это понятие довольно молодо и оправдывает интерес к себе со стороны людей, занимающихся социологией, политологией, психологией, менеджментом и др.

Понятие «Форсайт» впервые было употреблено в 1932 году, а первые Форсайт-технологии были применены в 1953 году, однако, это явление по-прежнему можно считать современным, как и социальное проектирование. Но где проходит та тонкая грань, разделяющая эти два понятия? Ведь оба они по сути отвечают на вопрос: что сделать сейчас, чтобы получить желаемое потом. Первая глава данной работы посвящена истории развития социального проектирования, его этапам и методам. Вторая глава посвящена понятию «Форсайт» и «Форсайт-исследованию».

Социальное проектирование

История развития социального проектирования

Термин "проектирование" происходит от лат. "projectus" - брошенный вперед; это процесс создания прототипа, прообраза предполагаемого или возможного объекта или состояния. Это специфическая деятельность, результатом которой является теоретически и практически обоснованное определение вариантов прогнозируемого и планового развития новых процессов и явлений.

Проектирование - составная часть управления, которая позволяет обеспечить осуществление управляемости и регулируемости некоторого процесса. Проектирование означает определение версий или вариантов развития того или иного явления.

Социальное проектирование дает возможность оценить обоснованность прогноза, разработать научно обоснованный план социального развития. Проектирование учитывает и возможность неудачного эксперимента по проверке идей, так называемый отрицательный результат.

Субъект социального проектирования - это тот, кто осуществляет проектирование с целью преобразования социальной действительности. В качестве субъекта выступают: различные носители управленческой деятельности – отдельные личности и организации, трудовые коллективы, социальные институты и т. д. Необходимая черта субъекта проектирования - его социальная активность, непосредственное участие в процессе проектирования.

Объект социального проектирования – это тот, на ком осуществляется процесс проектирования. Это могут быть объекты самой различной природы:

1) человек как индивид и субъект деятельности со своими потребностями, интересами, ценностными ориентациями, установками, социальным статусом, ролями в системе отношений;

2) различные элементы и подсистемы социальной структуры общества (трудовые коллективы, регионы, социальные группы и т. п.);

3) разнообразные общественные отношения (политические, идеологические, семейно-бытовые, межличностные, трудовые и т.п.);

4) элементы образа жизни (жизненные позиции, способы жизнедеятельности, качество и стиль жизни и т. п.).

Изучение объекта и субъекта позволяет накопить определённый объём информации (информационный массив), что является необходимым условием и источником социального проектирования. Анализ информации, материала различных социологических исследований позволяет осуществить проектирование и сделать это так, чтобы оно отвечало заданным целям.

Основная цель социального проектирования - создание с помощью информационного массива социальных проектов. Социальный проект представляет собой связанные определенной зависимостью сознательно разработанные и научно обоснованные характеристики, дающие конкретные знания о будущем желаемом состоянии социальной системы или процесса. В проекте отражено будущее желаемое состояние системы, которое возникает при определенных действиях людей и наличии определенных условий: финансовых, трудовых, материальных, энергетических, интеллектуальных и других.

Если отталкиваться от первых попыток научно обосновать применение проектной деятельности в отношении социальных явлений и процессов, то история развития социального проектирования берёт своё начало в 20-30 годах 20 века. И прежде всего эти попытки были связаны с разработкой проектных обоснований оптимальных путей решения перспективных проблем общественного развития. Их предметно-практическое проявление нашло своё отражение, в частности, в форме первого пятилетнего плана развития народного хозяйства в Советском Союзе и в так называемом «новом курсе» - в США. Советский Союз сконцентрировал своё внимание на социально-экономических проблемах, таких как неграмотность, беспризорность и других, а также на способах их разрешения. В США занимались преодолением «кризиса перепроизводства». В это время сложилась идеология проектирования, в рамках которой была поставлена задача проектирования новых общественных отношений, нового человека, социалистической культуры, то есть того, что сегодня относят к социальной деятельности.

В последующие годы предпочитали рассуждать скорее о социальном планировании, программно-целевых методах или нововведениях, нежели о социальном проектировании как таковом. Вместе с тем появление в 1970-е гг. класса новых сложных задач в сфере экономики, культуры, политики, духовной жизни, а также градостроительства и дизайна, в полной мере продемонстрировавших, что игнорирование социальных аспектов развития чревато серьезными издержками в функционировании современных обществ, потребовало выделения социального проектирования в качестве самостоятельной технологии реализации социологического знания.

Однако, существует ещё две интересных точки зрения относительно возникновения социального проектирования.

Первая утверждает, что социальное проектирование берёт свои корни ещё в античности, а «Государство» Платона можно считать одним из первых социальных проектов. Другими словами можно сказать, что социальное проектирование существовало всегда.

И ведь, действительно, человеку всегда хотелось заглянуть в будущее, и даже в далёком прошлом, когда полученную информацию о будущем невозможно было верифицировать – различного рода предсказания, гадания, шаманизм. А в настоящее время, используя накопленные знания и опыт, применяя оправдавшие себя методы и методики, можно получить данные, от которых будут зависеть дальнейшие действия субъекта процесса. Можно ли сравнить проектирование с профессиональным чутьём – однозначно нет, даже при том условии, что результаты обоих процессов могут быть идентичными. Проектирование – это сложный многоуровневый процесс, в котором хоть и присутствует доля субъективизма (всё же проектированием занимается субъект), всё же он призван минимизировать эмоциональное отношение к прошлому опыту. Для этой цели весь процесс разбивается на несколько этапов, применяются определённые методики, учитываются все условия - система социальных явлений и процессов, оказывающая определенное влияние на проектную деятельность (отношения, процессы, среда, действия, вещи, деятельность, средства и т. п.).

Существует такое понятие, как «утопический проект», например философские нормативные построения типа «Государство» Платона, классическая литературная утопия Томаса Мора «Утопия», утопические построения научной фантастики. Но можно ли утопию причислить к социальным проектам? С одной стороны, утопия так же, как и социальный проект, предвосхищает будущее, предполагает рационализацию для выработки ряда практических действий. С другой стороны, утопия не реализуется, так как содержит в своей основе заранее недостижимые цели (в силу социальных обстоятельств, социально-экономического устройства общества, отсутствия необходимых для реализации условий). Утопия – это, грубо говоря, больше фантазия, нежели логика практического действия.

Далее, в начале 20 века, происходит что-то вроде скрещивания социальных утопий с практической установкой поначалу архитектурной. «Мы прекрасно чувствуем, - писал И.Верещагин, – что архитектурные требования можно и нужно предъявлять не только к зданиям, но и к любой вещи, любому человеку и его лицу. В настоящее время строятся не только заводы, но и новая культура и новый человек» . Полным ходом шло строительство клубов, Дворцов труда и отдыха, где должен был формироваться новый коллективный быт, общение трудящихся, а также их воспитание и культурное развитие. Впоследствии подобное жизнестроительство критиковалось, но тем не менее к нему вновь вернулись после войны. Подобное явление имеет установку на проектирование и на создание новых социальных отношений и нового человека, однако, данная практика не воспринималась как социальное проектирование, речь шла о градостроительной и архитектурной деятельности.

С середины 60-х годов впервые заговорили о проектировании как таковом. Одновременно в научных исследованиях и проектировании стал набирать силу социологический подход. Началось сближение идей проектирования и социального управления, что впоследствии привело к выделению социального проектирования. Необходимо было определить пути решения ряда социальных проблем. В частности, в исследованиях Б.В.Сазонова, М.А.Орлова, И.Р.Федосеевой, А.Г.Раппапорта, В.М.Розина были разработаны идеи «функциональной системы общественного обслуживания» . По сути, с современной точки зрения это был один из первых образцов продуманного (методологически осмысленного) социального проектирования, но таковым он ещё не осознавался. Чтобы произошло выделение социального проектирования как самостоятельного вида деятельности, необходимо было проектный подход, осмысленный в методологии проектирования, скрестить с социологическим подходом. Это и произошло в семидесятых годах. К этому времени сложилась группа практик (видов деятельности), в структуре которых чувствовалось что-то общее, это – социальное управление, социальное планирование, конструирование и проектирование организационных и социальных процессов и структур, дизайнерское и градостроительное проектирование. С одной стороны, объекты этих практик описывались и специфицировались на основе набирающего в этот период силу социологического подхода, с другой – стратегия этих видов деятельности строилась под влиянием системотехнических, квазиинженерных и проектных представлений.

И.Ляхов в начале 70-х годов попытался обобщить накопившийся опыт, выделить общие законы, которым подчинялись все подобные виды деятельности. «Весьма условно и предварительно, – пишет он, – новое направление научных исследований можно назвать социальным конструированием. С помощью социологических исследований мы приобретаем знание о состоянии социального объекта, социальное прогнозирование раскрывает тенденции развития объекта, социальное конструирование указывает на осуществимые формы его рационального преобразования» .

И. Ляхов, придерживаясь идеи конструирования, связывает её с такими ключевыми словами, как «конкретные социологические исследования», «прогнозирование», «рациональное преобразование социального объекта», «системный подход», и таким образом открывает совершенно новую действительность, лежащую в рамках социальной инженерии. Оставалось лишь найти более подходящий и адекватный термин. Сам Ляхов уже говорил о социальном проектировании, но пока не ставил его во главу угла. Другое понятие понадобилось потому, что термин «социальное конструирование» не отражал основной процесс, происходивший в течение всех 70-х годов – смену в общественном сознании инженерной парадигмы и организации деятельности на проектировочную. Поэтому в конце 70-х – начале 80-х годов за новым подходом закрепляется другое название – «социальное проектирование».

В работе Л.Н.Когана и С.Г.Пановой социальное проектирование получает уже развернутые характеристики, намечается основная проблематика. Социальное проектирование рассматривается как сложный многогранный процесс, включающий в себя и планирование, и программирование и проектирование. Однако составляющие процесса не тождественны самому процессу. Социальное проектирование противопоставляется прогнозированию: прогнозы, являясь «способом познания действительности, должны предшествовать социальному проектированию (а также планированию и программированию), повышая степень его научной «обоснованности, объективности и эффективности» .

Существует также точка зрения, что социальное проектирование формируется только сейчас, поскольку в настоящее время произошло осознание социального проектирования, формируется база методов проектирования. На основании представлений о социальном проектировании, сформированных ранее, развиваются положения положения о социальном проектировании, идущие в рамках управленческой науки.

Выделяются два основных направления в изучении и применении социального проектирования: одно в большей степени опирается на философию, другое – на социологию. Хотя оба направления имеют много общего и часто пересекаются. Так, например, оба направления считают, что социальное проектирование является одним из видов социальной инженерии и в этой роли должно выступать эффективным средством решения актуальных социальных задач. Иногда в высказываниях учёных находили отклик утопические задачи жизнестроительства 20-30-х гг., например: «перерастание социалистических общественных отношений в коммунистические, изменение социальной структуры коллектива, города, стирание неравенства наций, превращение труда в жизненную необходимость личности, развитие личности, укрепление ее уверенности в завтрашнем дне и т.п.» . Кризисных моментов, наверное, не избежать, и скорее всего это связано с субъективизмом, от которого никуда не деться в сфере, связанной с социумом, обществом, человеком. Ведь при планировании и проектировании будущего велик соблазн завысить планку, ставя иногда перед обществом такие задачи, к которым оно не готово. Как возможно стереть неравенство, если оно существовало среди людей всегда, на всём протяжении развития человека, сначала это было неравенство в физических возможностях «кто сильнее, тот и прав», неравенство в происхождении «сын вождя», затем стали появляться материальные блага, статус, положение в обществе и прочее. И неравенство между бедными и бесславными с богатыми и власть имеющими выросло до тех пределов, что перекроить общество, отобрав у одних и раздав другим, уже не получится. Ведь неравенство сложилось не только во внешних показателях, но и во внутреннем капитале человека: возможности одних получить более насыщенное и разностороннее развитие (секции, кружки требуют, как правило, дополнительных затрат, иногда немалых – участие в соревнованиях, оплата тренерской работы, закупка костюмов и так далее), более глубокое образование (лицей или гимназия со сложной учебной программой, укомплектованность преподавательским составом, хороший спортивный зал, оснащение компьютерного класса – всё это увеличивает шансы учеников таких лицеев и гимназий на получение более качественного образования и поступление в престижные вузы по сравнению с учениками из небольшой сельской школы, где иногда один преподаватель ведёт по несколько предметов у разных классов), более квалифицированная медицинская помощь и возможность путешествовать.

В настоящее время реально сложились следующие подходы к раскрытию сущности социального проектирования. Первый подход рассматривает проектирование как специфическую деятельность, результатом которой является разработка научно обоснованных вариантов (моделей) прогнозируемого и планируемого развития новых объектов, социальных явлений и процессов в контексте решения определенных задач. Важной составной частью социального проекта выступает прогнозная деятельность. Второй подход трактует социальное проектирование как директивное (нормативно-целевое) определение будущего состояния конкретного объекта социальной среды, связывая его с реализацией долгосрочных программ и планов развития. Третий подход характеризует социальное проектирование как один из видов социального планирования.

И, наконец, четвертый подход в качестве основной задачи социального проектирования определяет обеспечение социальных приоритетов в любых вновь принимаемых решениях.

Согласно другой классификации и объяснения сути социального проектирования выделяются следующие подходы:

Объективно-ориентированный подход (Г. А. Антонюк, Н. А. Айтов, Ж. Т. Тощенко) – предпочтение отдаётся разработке проектов объективной реальности в социально-проектной деятельности, чётко прорабатываются все требования;

Проблемно-ориентированный подход (Т. М. Дридзе, Э. А. Орлова, О. Е. Трущенко) – предпочтение отдаётся выработке различных альтернативных образцов решения текущих и перспективных социально значимых проблем;

Субъективно-ориентированный подход (В. А. Луков) – предпочтение отдаётся учёту субъективного восприятия объективного мира со всеми его установками, ценностными ориентациями.

Рассмотрим основные характерные черты, присущие всем социальным проектам:

1) наличие характеристик, которые у проектируемого объекта без проекта не возникают;

2) наличие параметров и условий для реализации;

3) наличие характеристик, поддающихся внедрению в течение заданного промежутка времени.

По мнению ряда авторов (В.И. Курбатова и др.), социальное проектирование является специфической социальной технологией решения проблем в условиях максимальной неопределенности задач и многофакторности их возможных решений. Важная методологическая задача состоит в выявлении системы общих (основных и специфических) групп принципов социального проектирования.

К основным принципам социального проектирования относятся:

Принцип «допустимого порога модификации и модернизации», требующий учета границ и возможностей управляемости объекта проектирования (который одновременно является и субъектом самоорганизации и саморазвития), степени корректируемости социокультурных процессов, оценки социально значимых последствий их модификации.

Принцип оптимизации «зоны ближайшего развития» личности – социокультурной среды ее обитания, заключающийся в разработке условий, способствующих саморазвитию социокультурного субъекта (личности, группы, института, общества) посредством решения или предупреждения проблем, характеризующих неблагоприятные обстоятельства его жизнедеятельности.

Принцип персонифицированности процесса и результатов социального проектирования, означающий альтернативность идей и проектов, создающий условия для свободного самоосуществления и самореализации субъекта средствами социокультурной деятельности. Принцип оптимальной ориентации на сохранение и изменение, требующий соблюдения соразмерности традиционных и инновационных механизмов и процессов социокультурной динамики.

Принцип проблемно-целевой ориентации, предполагающий ведущую роль целевой ориентации проектов на решение различного рода социальных проблем.

Социальное проектирование - это проектирование социальных объектов, социальных качеств, социальных процессов и отношений, причём необходимо учитывать субъективный фактор. Его учет во многом предопределяет специфику социального проектирования. При этом в основания социального проектирования должны быть заложены следующие параметры:

Противоречивость социального объекта;

Многовекторность развития социального объекта;

Невозможность описания социального объекта конечным числом терминов любой социальной теории (принципиальная неформализуемость);

Многофакторность бытия социального объекта;

Наличие множества субъективных составляющих, определяющих соотношение должного и сущего в отношении развития социального объекта;

Субъективные факторы формирования социального ожидания, социального прогноза и социального проектирования;

Факторы, определяющие разные критерии оценки зрелости развития социального объекта.

Перечисленные выше факторы не являются конечным списком причин, определяющих специфику социального проектирования. Они лишь являются системой тех параметрических черт, которые характеризуют то, что проектирование социальных объектов коренным образом отличается от проектирования таких объектов, которые не обладают указанными чертами.

Социальное проектирование используется как один из компонентов целенаправленной деятельности, когда разрабатываются различные варианты решения новых социальных проблем. Через проектирование проявляется творческая активность нашего сознания, которое не только отражает мир, но и творит его, творит с учетом объективных закономерностей в соответствии с потребностями людей. Именно посредством проектирования и последующего воплощения проектов в жизнь решающим образом проверяется истинность наших знаний. Социальное проектирование в состоянии быть одним из критериев истинности наших знаний об обществе, потому что оно ориентировано на практику и является ее необходимым элементом.

Одним из элементов социальной деятельности является социальное действие, т. е. воздействие человека как субъекта социальной активности на управляемую подсистему (социальную структуру).

Социальная технология - это упорядоченная последовательность актов социальной деятельности, совокупность навыков, методов и приемов, направленных на достижение определенной цели, реализацию социального заказа (указания, решения, распоряжения, нормативы, направляющие социальную активность людей на эффективное выполнение необходимых действий).

Среди характеристик социального проектирования особое место занимает условие - система социальных явлений и процессов, оказывающая определенное влияние на проектную деятельность. Условия проектной деятельности включают в себя множество компонентов: отношения, процессы, среда, действия, вещи, деятельность, средства и т. п.

Проектный фон - это совокупность внешних по отношению к объекту проектирования условий, существенно влияющих на его функционирование и развитие.

Социальное проектирование и прогнозирование в области социальной работы применяются для разработки социальных программ, социальных предложений и проектов, отработки методики, техники и технологии конкретных форм социономической деятельности.

Мироненко Н. В., Леонова О. В. |

Эволюция развития проектного управления |

в России и за рубежом §

Э01 10.22394/1726-1139-2017-6-65-72 ^

Мироненко Надежда Викторовна ^

Среднерусский институт управления - филиал РАНХиГС (Орел) Старший научный сотрудник Кандидат экономических наук, доцент [email protected]

Леонова Оксана Вячеславовна

Среднерусский институт управления - филиал РАНХиГС (Орел)

Директор центра «Высшая школа государственного управления и профессионального развития кадров»

Кандидат экономических наук, доцент

[email protected]

В статье представлена история внедрения проектного управления и структурированы лучшие национальные практики его внедрения. Авторами выделены четыре волны в истории развития проектного управления в мире. Обозначено, что в настоящее время проходит пятая волна, характеризующаяся информатизацией управленческих процессов внедрения проектного управления. Рассмотрена необходимость оценки проектов. Выделены направления перманентного развития управления проектами.

КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА

проектное управление, оценка проектов, социально ориентированные некоммерческие организации

Mironenko N. V., Leonova O. V. Evolution of Project Management Development in Russia and Abroad

Mironenko Nadezhda Viktorovna

Central Russian institute of Management, branch of RANEPA (orel, Russian Federation)

Senior research associate

PhD in Economic, associate Professor

[email protected]

Leonova Oksana Vyacheslavovna

Central Russian institute of Management, branch of RANEPA (orel, Russian Federation) Director of the Center «Higher School of Public administration and Professional Development» PhD in Economic, associate Professor [email protected]

History of introduction of project management is presented in the article and the best national practices of its introduction are structured. Authors have allocated four waves in the history of development of project management in the world. It is designated that now there passes the fifth wave which is characterized by informatization of administrative processes of introduction of project management. Need of an assessment of projects is considered. The directions of permanent development of project management are allocated.

project management, assessment of projects, socially oriented non-profit organizations

g В настоящее время проектное управление становится одним из инструментов по-^ вышения эффективности государственного управления. Имеющиеся лучшие на-о циональные практики проектного управления в государственном секторе, в том о числе в социально-культурной сфере (в здравоохранении, образовании и культуре), со подтверждают целесообразность и необходимость внедрения данного метода. х Применение системы проектного менеджмента, безусловно, раскрывает много н- перспектив для эффективного государственного управления, но по ряду причин их < реализация не всегда становится возможной. Прежде всего управленческая среда m бывает не готова к определенным изменениям и инновациям . Также немаловажным является отсутствие знаний и навыков в области проектного менеджмента, наблюдается нехватка специалистов, обучение менеджменту проектов практически не ведется.

Государственные служащие должны уметь четко формулировать цели, что обеспечивает эффективность любого проекта, но нередко специалисты имеют слабое представление о результатах деятельности, что усложняет определение целей. Конечно, неподготовленному сотруднику, особенно старшего поколения, крайне сложно использовать в работе обновленное программное обеспечение и электронные базы данных. Система проектного управления необходима в вопросе управления качеством работы, эффективна при анализе степени риска .

Среди проблем, возникающих при внедрении проектного управления, нами выделяется несовершенство системы учета. Кроме того, нередко наблюдается неготовность кадров быстро переориентироваться на новый вид деятельности, а также использование нового программного обеспечения. Безусловно, замедляет процесс модернизации системы государственного регулирования неправильное отношение сотрудников к осуществлению мероприятий - госслужащие действуют в строгих рамках распределения обязанностей, что исключает возможность объединения сотрудников из разных структурных подразделений с целью реализации проектов. Кроме того, органы власти не способны переориентироваться на выполнение проекта, продолжают исполнение текущих полномочий, определенных законом, параллельно стараясь реализовать проект .

Помимо различных проектных практик и их правовой регламентации в органах государственной власти Российской Федерации и ее субъектов , на сегодняшний день накоплен существенный мировой опыт по реализации проектного управления и его нормативно-правового регулирования. В частности, такие страны, как Франция, Великобритания, Канада, Сингапур имеют успешный опыт функционирования проектного управления.

Национальные стандарты концентрируют мировой опыт в области управления проектами. В частности, стандарт Института Управления Проектами в США (PMI) - Ansi Pmi Pmbok (Project Management Body of Knowledge) Guide - 2004 Edition представлен в «Руководстве к своду знаний по управлению проектами»1. В данном «Руководстве» собраны процессы и области знаний по управлению проектами. Он выделяет девять направлений: управление содержанием; управление интеграцией; управление стоимостью; управление временем; управление качеством; управление коммуникациями; управление персоналом; управление рисками; управление контрактами проекта.

Некоторые государства, например Германия, Франция, Великобритания, Австралия, активно внедряют в систему нормативно-правового регулирования проектного управления национальные стандарты в области управления проектами. Кроме того, развиваются международные ассоциации по управлению проектами, которые активизируют процессы по накоплению и обмену знаниями в этой области.

1 Руководство к своду знаний по управлению проектами [Электронный ресурс]. URL: http:// pmpractice.ru/knowledgebase/normative/ (дата обращения: 27.09.2016).

Западные страны активизировали государственное управление на основе про- 2 ектной деятельности с 90-х гг. XX в., продолжая перманентное развитие новых ^ направлений управления проектами, к числу которых можно отнести: использова- о ние проектного управления в государственном управлении и в рамках межгосудар- о ственных проектов; разработка международных программ сертификации менедже- т ров проектов; унификация в сфере государственного управления на основе про- х ектного управления во взаимосвязи с процессами глобализации; стандартизация н в сфере проектного управления; внедрение современных информационных и теле- «с коммуникационных технологий в сфере государственного управления на основе т проектного управления; совершенствование методик управления проектами; оптимизация работы персонала проекта, сопряженная с детализацией ролевых установок на основе разработок в области социально-психологических исследований.

Во Франции успешно функционирует Департамент по государственной модернизации, который в своей деятельности подотчетен Правительству Франции и деятельность которого, соответственно, регламентирована нормативно-правовыми актами Правительства Франции. Основная деятельность данного Департамента направлена на разработку и внедрение в систему государственного управления различных проектов по модернизации социально-экономического пространства при координации работы задействованных государственных учреждений.

В Сингапуре активно функционирует Центр управления государственными проектами министерства финансов. Его базовое функциональное назначение состоит в помощи государственным учреждениям определять цели и риски проектов. Кроме того, данный центр аккумулирует знания о лучших проектных практиках в мире, сопоставляя с ними свою деятельность.

В Канаде организована проектная работа по разработке и освоению природных ресурсов страны в рамках деятельности Офиса управления крупными государственными проектами. Основная задача офиса состоит в перманентном контроле со стороны государства за процессом разработки природных ресурсов и реализации в рамках этого направления различных проектов с государственным участием.

В Великобритании большое количество государственных учреждений реализуют различные проекты, в том числе инфраструктурные, используя практику государственно-частного партнерства, параллельно стимулирующего развитие малого и среднего бизнеса в стране.

Рассмотрим периодизацию развития проектного управления. При этом заметим, что, конечно же, в той или иной степени люди всегда оценивали: свое поведение, поступки других людей, состояние экономики и т. д. Проектный подход определенным образом структурно упорядочивает человеческую деятельность, вводит ее в некоторые рамки, нацеливая на достижение установленного результата, что роднит, до определенной степени, социальное проектирование с планированием. Обычно выделяют четыре периода, или четыре волны в истории развития оценки проектов, что представлено на рис. 1. Вплоть до XX в. это была оценка, если так можно выразиться, «на глазок», поскольку не разрабатывались критерии, например, политики в той или иной сфере. Не существовало специальных методик, а уж об оценке социальных проектов и речи не могло идти, ибо проектный подход, как уже говорилось, в социальной сфере не был еще открыт, разработан и внедрен. Но ситуация постепенно стала меняться.

Так, бурное развитие оценочной деятельности в отношении различного рода проектов и политики государства в той или иной сфере наблюдалось в середине XX столетия и в 1960-е годы. Следует отметить, что первая волна внедрения оценочной деятельности приходится на 1960-е - середину 1970-х годов (см. рис. 1). Данный период характеризуется активным внедрением и проектного подхода, и оценивания социальных проектов.

Четвертая волна (с нач. 2000-х годов и по наст, время)

Канада и страны ЕС: внедрение кластерной оценки

в публичном, частном (коммерческом и некоммерческом) секторах. Эксперты являются координаторами, направляющими переговоры для достижения компромисса, а мониторинг осуществляют уже все акторы

Третья волна - конец 1987-х - нач. 2000-х гг.

(Швейцария и англосаксонские страны): проведение, прежде всего, внутренней экспертизы, а также самооценивания; проводится на Федеральном уровне

Предпосылка:

проведение административных реформ

Вторая волна - в серед. 1970-х -1989-х гг.

Среди лидеров: Нидерланды; Великобритания: создание реально работающих политических механизмов и максимизация экономической

эффективности (затраты/к выгоде от реализации проекта)

Предпосылка: влияние мирового экономического и бюджетного кризисов, вызванных «нефтяным шоком» 1973 г.

Предпосылка: формирование «государства всеобщего - благоденствия », период социального планирования

Рис. 1. Эволюция развития оценки социальных проектов за рубежом Составлено по .

Первая волна (1960-1975 гг.) (США, ФРГ и Швеция): полноценное научно обоснованное исследование, направленное на анализ конечных целей и последствий реализации соответствующей политики

Во время этой первой волны наиболее активно оценочная деятельность развивалась в США, ФРГ и Швеции . В эти годы происходило формирование «государства всеобщего благоденствия», что сопровождалось серьезной перестройкой и ускоренной модернизацией экономических, политических и административных институтов и процессов. Ключевыми элементами в данный период стали институци-ализация и внедрение процедур оценивания. Оценивание результативности государственной политики в различных сферах жизни должно было представлять собой полноценное научно обоснованное исследование, направленное на анализ конечных целей и последствий реализации соответствующей политики. Назначением такого оценивания было улучшение результатов проводимой политики и максимизация эффективности воздействия социальных проектов и программ.

Вторая волна развития оценочной деятельности наблюдается в середине 1970-х - конце 1980-х годов. Данный период также именуется иногда периодом сокращений, поскольку был непосредственно связан с повышенным вниманием к эффективности затраченных средств и стремлением к рационализации и экономии, с использованием ради этого проектного подхода и методов оценочной деятельности [там же].

В это время экономики многих западных стран подверглись влиянию мирового g экономического и бюджетного кризисов, вызванных «нефтяным шоком» 1973 г. ^ Указанные кризисы повлекли за собой сокращение бюджетных расходов при вы- о работке государственной политики практически в любой сфере. Конечными целя- о ми оценивания на данном этапе выступали создание реально работающих поли- m тических механизмов и максимизация экономической эффективности. Повышенное х внимание стало уделяться оценке сравнения затрат на внедрение того или иного н проекта с выгодами от его реализации. Инструментарий экспертов, работающих «с в сфере оценки, увеличился за счет внедрения предварительных, прогнозных оце- m нок. Ведущие позиции по разработке и внедрению оценки социальных проектов и программ заняли Нидерланды и Великобритания.

Третья волна развития оценочной деятельности в социальном проектировании относится к концу 1980-х - началу 2000-х годов. Она тесно связана с проведением административных реформ в ряде государств и введением так называемого нового государственного управления.

Основополагающая гипотеза нового государственного управления заключалась в том, что максимально рыночно ориентированное государство способствует повышению экономической эффективности как самого государства, так и частного сектора, и может при этом избежать негативных побочных эффектов. Новое государственное управление строится на концепции управленческого цикла, в ходе которого применяются инструменты и механизмы, характерные для управления частными организациями. Например, у частного сектора заимствована трехзвенная система реструктурирования центральных органов исполнительной власти (министерства, службы, агентства). Разница методов оценивания состоит в том, что оценка в период «второй волны» в основном была внешней, а ее главной задачей были проверка и сокращение политики в рамках государства благосостояния, тогда как «третья волна» предполагала проведение, прежде всего, внутренней экспертизы, а также использование самооценивания.

Оценка как важнейшая составляющая государственного управления закрепляется законодательно, а в Швейцарии оценка эффективности государственного управления внедрена на уровне федеральной Конституции. Ведущую роль в деле развития и внедрения оценки социальных проектов и публичной политики стали играть в этот период англосаксонские страны и Швейцария.

Четвертая волна развития оценки социальных проектов наблюдается с начала 2000-х годов. Данный период в развитии оценочной деятельности связан с внедрением кластерной оценки. Кластерное оценивание, которое характеризуется целостностью, горизонтальными связями и вовлеченностью всех участников проекта, а также нацеленностью на результат, в определенной степени противостоит бюрократической вертикали, причем и в публичном, и в частном (коммерческом и некоммерческом) секторах. Роль людей, непосредственно занятых в оценивании проектов, меняется - они становятся не экспертами, а координаторами, направляющими переговоры для достижения компромисса, а мониторинг осуществляют уже все акторы. Это существенно меняет не только характер оценочной деятельности, но и порядок управления социальными проектами. Передовые позиции в области оценки социальных проектов оказались у Канады и стран Европейского союза.

В нашей стране проектный подход начал внедряться в 1920-е годы в связи с введением планирования (например, ГОЭЛРО отвечал всем классическим требованиям проектного подхода). Это, в свою очередь, потребовало разработки рекомендаций по практическому использованию методов оценки. Некоторые из методов оценки проектов в сфере экономики и сегодня используются в развитых странах (в частности, в Европейском союзе). Об этом свидетельствует доклад Д. Гаврилова о модели «ввод-вывод» (по-английски input-output), который раньше назывался «русская

g межотраслевая модель» (по-английски Russian Interindustry Model), а введен он был ^ В. Леонтьевым в 1932 г. под названием «межотраслевой модели» .

В 1920-е годы наше государство было нацелено на решение не только эконо-о мических проблем. В частности, ликвидация неграмотности может рассматривать-го ся как один из наиболее масштабных мегапроектов, реализованных в социальной s сфере. Конечно же, все крупные начинания в экономической и социальной сферах н сопровождались планированием и оценкой. Ввиду сказанного выше следует от-< метить, что 1920-е - середина 1930-х годов в нашей стране является периодом m становления оценки проектов. В этот период в нашей стране происходит выработка методов оценки, внедрение их в практику, в связи с чем появилось и первое их теоретическое осмысление.

Середина 1930-х - середина 1950-х годов является в нашей стране периодом бюрократизации и выхолащивания оценки. В этот период оценка превращается в инструмент некритичного подтверждения верности планов и инициатив, директивно спущенных сверху (когда верных, когда - нет).

Середина 1950-х - середина 1970-х годов - период активизации теоретических исследований в сфере оценки, выработки новых методов и инструментов оценки и попыток внедрения их в практику.

С течением времени планирование постепенно стало утрачивать первоначально заложенную в него идею, и если в Государственном комитете по планированию, возможно, и относились к планированию серьезно, то на местах старались иногда завысить план, но чаще занизить, причем «задним числом». В таких условиях оценочная деятельность, конечно же, не могла развиваться как инструмент социальной и экономической политики. Поэтому с середины 1970-х вплоть до начала 1990-х годов в нашей стране, по мнению авторов, продолжался период упадка оценки.

В начале 1990-х годов от планирования вообще было решено отказаться, как от не отвечающего потребностям и реалиям рыночной экономики института. Но при этом никто в нашей стране не озаботился подготовкой специалистов и изданием методических пособий и монографий по оценке социальных проектов в условиях рыночной экономики. В результате всего этого к середине 1990-х годов оценочная деятельность, в которой нуждались и публичное управление, и развитие экономики, и некоммерческая деятельность - для того, чтобы быть эффективными на современном уровне - оказалась фактически заброшенной. Начало - середина 1990-х годов в нашей стране - период забвения оценки проектов в общественном сознании. В этот период отечественные специалисты в сфере оценки проектов либо переключились на другие виды деятельности, либо выехали за рубеж, где в особенности остро были востребованы специалисты в сфере прикладной математики, программисты, системные администраторы компьютерных сетей и др. И это были специалисты, которые могли бы внести вклад в развитие новейших методов оценки проектов в нашей стране.

Середина 1990-х - начало 2000-х годов является периодом внедрения западных подходов к оценке проектов, реализуемых российскими некоммерческими организациями. Во внедрении западных подходов к оценке проектов были заинтересованы зарубежные грантодатели, поскольку это позволяло выяснить результативность проектов, а также повышало проектную культуру российских некоммерческих организаций, что создавало условия для более грамотной, более эффективной последующей реализации проектов, финансировавшихся зарубежными спонсорами. Для нашей страны такая «реабилитация» оценки проектов имела огромное значение, поскольку в общественном сознании было восстановлено понимание важности и практической ценности такой оценки. Вместе с тем «воспоминания» об отечественном опыте оценки и оценивания не произошло.

Следует отметить, что в настоящее время для всех стран и для России в том числе характерно начало пятой волны внедрения проектного управления, продуцирующей автоматизацию процессов управления проектами. Данный период также

характеризуется созданием своеобразной институциональной матрицы как иници- g ации, так и разработки проектов. ^

Первыми почувствовали потребность в освоении оценочной деятельности акти- о висты неправительственных некоммерческих организаций, которые получали гран- о ты от международных и западных организаций, готовых давать финансирование m только под «настоящие» проекты, что, естественно, потребовало освоения про- ^ ектного подхода, предполагающего также и соответствующую оценку проектов1. í Следует отметить, что на мировой площадке развития проектного управления < созданы ряд ассоциаций сертифицирования компетенций внедрения проектного m управления (компания IPMA - англ. International Project Management Association), в России они представлены Ассоциацией управления проектами «Совнет»2. Однако пока развитие оценочной деятельности в социальном проектировании в России происходит весьма медленно.

Среди проблем внедрения проектного управления как в органах государственной власти, так и в организациях социально-культурной деятельности можно назвать не только отсутствие гибкой системы управления, низкую мотивацию сотрудников, но и отсутствие институциональной матрицы, позволяющей унифицировать систему проектного управления. Следовательно, чтобы избежать тех или иных проблем, нивелировать риски и наиболее эффективно и безболезненно внедрить новые управленческие технологии, обеспечить синхронизацию различных инструментов координации и гармонизацию нормативно-правового регулирования, необходимо реализовать комплекс работ, включающий:

Разработку модели проектного управления, учитывающую уникальные особенности органа власти, субъекта РФ / муниципального образования, в том числе сложившиеся управленческие традиции и опыт программно-целевого бюджетирования;

Формирование пакета правовых актов и методических документов, необходимых для бесперебойного функционирования системы управления проектами;

Создание условий для стимулирования внедрения проектного управления в органах государственной власти субъекта РФ и муниципальных образованиях путем внедрения системы рейтингования и поощрения органов власти, муниципальных образований;

Проведение работ, направленных на обеспечение взаимосвязи проектной деятельности в органах государственной власти субъекта РФ с приоритетами, целями и задачами социально-экономического развития субъекта Российской Федерации, отраженными в документах стратегического планирования;

Консультационно-методологическое сопровождение реализации проектов и обучение представителей заказчика базовым знаниям в сфере проектного управления.

Литература

1. Автономов А. С., Хананашвили Н. Л. Оценка социальных проектов: учебное пособие I под общ. ред. А. С. Автономова. М. : Издательская группа «Юрист», 2014.

1 Время от времени издавались брошюры и книги по оценке проектов и отдельным методам оценочной деятельности, либо же посвященные проектному подходу, но с определенной информацией об оценочной деятельности. В Национальном исследовательском университете - Высшей школе экономики (НИУ ВШЭ) периодически проводятся коллоквиумы по оцениванию программ и политик (после чего издаются сборники материалов, правда, ограниченным тиражом). С 2004 г. действует Институт оценки программ и политики под руководством Д. Б. Цыганкова.

2 Международная Ассоциация Управления Проектами (Швейцария) (англ. International Project Management Association, IPMA) - ассоциация, созданная в 1965 году и призванная объединить специалистов в области управления проектами (ProjectManagement), а также внедрившая собственную четырехступенчатую систему сертификации.

< 2. Балашов А. Н., Мироненко Н. В., Холодов В. А., Борисов А. С. Нормативно-правовое регули-х рование внедрения проектного управления в сфере государственного управления: регио-

^ нальный аспект // Среднерусский вестник общественных наук. 2016. Т. 11. № 4. С. 117-126.

m 3. Гаврилов Д. Доклад // Коллоквиум «Оценивание программ и политик: методология и при-о менение»: сборник материалов / под ред. Д. Б. Цыганкова. М., 2006.

го 4. Де Марко Т. Deadline. Роман об управлении проектами. M. : Вершина, 2006. s 5. Зонов В.Л. Особенности внедрения проектного управления региональным развитием в ор-¡f ганах исполнительной власти // Экономика нового времени: теоретические аспекты и прак-

о тическая реализация. Сборник статей и тезисов докладов XIX Всероссийской научно-прак-

тической конференции. Челябинск: Фотохудожник, 2015. С. 99-106. m 6. Фомин С. Г. Риски использования иерархической структуры работ в проектной деятельности // Управление экономическими системами: электронный научный журнал. 2015. № 11 (83). С. 50.

7. Цыганков Д., Смирнова М. Четвертое поколение методов оценивания // Коллоквиум «Оценивание программ и политик: методология и применение»: сборник материалов. Вып. I / под ред. Д. Б. Цыганкова. М., 2007.

10. Shadish W. R., Cook Th.D., Leviton L. C. Foundations of Program Evaluation: Theories of Practice. SAGE, 1995.

11. Wollmann H. Evaluation in Public-Sector Reform, Concepts and Practice in International Perspective. Cheltenham / Northhampton: Edward Elgar, 2003.

1. Avtonomov A. S., Hananashvili N. L. Assessment of social projects : manual / under a general ed. of A. S. Avtonomov. M. : Publishing group Lawyer , 2014. (rus)

2. Balashov A. N., Mironenko N. V., Holodov V. A., Borisov A. S. Standard and legal regulation of introduction of project management in the sphere of public administration: regional aspect // Central Russian Journal Of Social Sciences . 2016. V. 11. N 4. P. 117-126. (rus)

3. Gavrilov D. Report // Colloquium «Estimation of programs and policies: methodology and application»: collection of materials / under the ed. of D. B. Tsygankov. M., 2006. (rus)

4. De Marko T. Deadline. The novel about project management . M. : Vershina, 2006. (rus)

5. Zonov V. L. Features of introduction of project management by regional development in executive authorities // Economy of modern times: theoretical aspects and practical realization. Collection of articles and theses of reports of the XIX Russian scientific and practical conference . Chelyabinsk: Photo artist, 2015. P. 99-106. (rus)

6. Fomin S. G. Risks of use of hierarchical structure of works in design activity // Management of economic systems: online scientific journal . 2015. N 11 (83). P. 50. (rus)

7. Tsygankov D., Smirnova M. Fourth generation of methods of estimation // Colloquium «Estimation of programs and policies: methodology and application»: collection of materials . Issue I / under the ed. of D. B. Tsygankov. M. : 2007. (rus)

8. Evaluation for the 21st Century: A Handbook. Ed. by E. Chelimsky, W. R. Shadish. Sage Publications, 1997.

9. Rossi P. H., Lipsey M. W., Freeman H. E. Evaluation: A Systematic Approach. SAGE, 2004.

10. Shadish W. R., Cook Th . D., Leviton L. C. Foundations of Program Evaluation: Theories of Practice. SAGE, 1995.

11. Wollmann, H. Evaluation in Public-Sector Reform, Concepts and Practice in International Perspective. Cheltenham / Northhampton: Edward Elgar, 2003.

Социальное проектирование. Социальное проектирование - это научно-теоретическая и од-новременно предметная практическая деятельность по созданию проектов развития социальных систем, институтов, социальных объ-ектов, их свойств и отношений на основе социального предвидения, прогнозирования и планирования специальных заведомо нужных качеств и свойств, яв-ляющихся значимой социальной потребностью . Прогнозируемые, моделируемые и конструируемые качества и свойства социальных объектов дают возможность управлять социальными процессами и являются выражением того социально нового, что характеризует тенденции современного социального развития . В соответствии с этим социальное проектирование связано с инновационной деятельностью и внедрением социальных инноваций.

Социальное проектирование представляет собой синтез научно-теоретической, предметно практической деятельности и социального образования. Как научно-теоретическая деятельность социальное проектирование касается прежде всего таких научных направлений как социологии, социальной работы (социономии), социальной философии, политологии, конфликтологии, регионоведения, экономики. Как предметно-практическая деятельность социальное проектирование выражается в создании конкретных социальных проектов, в планировании и управлении развитием территориально-промышленных, экономико-хозяйственных, социально-культурных и других комплексов. Как элемент системы образования социальное проектирование - учебная дисциплина, связанная с изучением методологии и технологии проектирования, инструментальных средств проектирования, его системных принципов, форм и методов .

Развитие социального проектирования связано с применением различных математических методов и создании математических моделей с применением компьютерных технологий. Вместе с этим, многовариантность разных векторов социального развития характеризуется применениемдля осмысления актуальных и возможных тенденций социальной динамики таких фундаментальных философских понятий, как концепция возможных миров, разработанная еще в трудах таких классических философов, как Готфрид Лейбниц и Иммануил Кант, а также принципов кибернетики и синергетики, с привлечением таких понятий, как социальная энтропия и ее уровни, социальная деструкция, хаос и порядок, социальная гармония, социальная динамика, социальное ожидание и социальная проекция. Систематическое представление о социальном проектировании выводит эту область знания на уровень теории социального проектирования, которая включает в себя субординированную систему понятий и принципов, методологии и методов, технологии и инструментария, форм и средств социального предвидения, а также видов и типов социальных проектов , стратегий и тактик проектной деятельности .

Сам термин «проектирование» (от лат. «projectus» - брошенный вперед: проектирование - процесс создания прототипа, прообраза предполагаемого или возможного объекта, состояния - специфическая деятельность, результатом которой является научно-теоретически и практически обоснованное определение вариантов прогнозируемого и планового развития новых процессов и явлений . Проектирование - составная часть управления, которая позволяет обеспечить осуществление управляемости и регулируемости некоторого процесса.

Проектирование означает определение версий или вариантов развития или изменения того или иного явления. Чтобы точно и однозначно осмыслить суть проектирования, необходимо соотнести его с понятиями, которые являются близкими по смыслу и значению. Такими понятиями являются следующие:: планирование, проекция, предвосхищение, предвидение, прогнозирование, конструирование, моделирование . Выявление вариантов развития или изменения объекта дает возможность выбирать тактику и стратегию взаимодействия с этим объектом, управления объектом, выработки технологии воздействия на него, выбора путей планомерного введения нововведений. Осмысление указанных понятий, этапности их достижения и методов реализации представляет собой суть проектирования . Все эти понятия как специфические познавательные методы и методики в соответствующей последовательности рассматриваются в настоящей работе, но представляется необходимым уточнить содержание этих понятий как рабочих терминов :

Планирование - научно и практически обоснованное определение целей, выявление задач, сроков, темпов и пропорций развития того или иного явления, его реализации и претворения в интересах общества.

Предвидение - в узком смысле предсказание, в более широком -предпочтительное знание о событиях или явлениях, которые существуют, но не зафиксированы в наличном опыте. Предвидение может быть простым предвосхищением, предугадыванием, основанным на биологических и психофизиологических способностях (начальная ступень) и собственно предвидением (высшая ступень) - человеческим представлением о будущей судьбе самого себя своих качеств, своего окружения и ближайшей контактной микросреды. Научное предвидение основывается на выявлении закономерностей развитияявления или события, когда известны причины его зарождения формы функционирования и ход развития.

Прогнозирование - есть форма предвидения, выражающаяся в целеполагании, программировании и управлении планируемым процессом явления на основе выявленных параметров его возникновения, существования, устойчивых форм и тенденций развития. Связана с предвидением направления развития явления в будущем, посредством переноса на него представлений о том, как развивается явление в настоящем. Указанный перенос осуществляется с помощью методов экстраполяции, моделирования и экспертизы. Выражается в анализе прогнозного фона, формировании исходных прогнозных моделей, поисковых прогнозов, формировании нормативных прогнозных моделей, их оценке.

Социальное проектирование - это проектирование социальных объектов, социальных качеств, социальных процессов и отношений . В отличие от проектирования объектов, при изменении которых не учитывается субъективный фактор, при проектировании социальных объектов этот фактор должен учитываться. Его учет во многом предопределяет специфику социального проектирования. При этом в основания социального проектирования должны быть заложены следующие параметры:

Противоречивость социального объекта;

Многовекторность развития социального объекта;

Невозможность описания социального объекта конечным числом терминов любой социальной теории (принципиальная неформализуемость);

Многофакторность бытия социального объекта;

Наличия множества субъективных составляющих, определяющих соотношение должного и сущего в отношении развития социального объекта;

Субъективные факторы формирования социального ожидания, социального прогноза и социального проектирования;

Факторы, определяющие разные критерии оценки зрелости развития социального объекта.

Перечисленные выше факторы не являются конечным списком причин, определяющих специфику социального проектирования. Они лишь являются системой тех параметрических черт, которые характеризуют то, что проектирование социальных объектов коренным образом отличается от проектирования таких объектов, которые не обладают указанными чертами.

Социальное проектирование дает возможность оценить обоснованность прогноза, разработать научно обоснованный план социальною развития. Проектирование учитывает и возможность неудачного эксперимента по проверке идей, так называемый отрицательный результат. При его получении необходим тщательный анализ причин, чем вызвано несоответствие в решении поставленных задач. Процесс социального проектирования так же называют «социальным конструированием».

Методики социального проектирования. Социальное проектирование использует специальные методики . Методики - это способы достижения цели; построение социального проекта -- это определенным способом упорядоченная деятельность субъекта проектирования. Среди методик проектирования следует выделить следующие: методику матрицы идей, методику вживания в роль, метод аналогии, метод ассоциации, методику мозгового штурма, методику синектики.

Методика матрицы идей. Методика матрицы идей, когда на основе нескольких независимых переменных составляются различные варианты решений. Обычно разработка социального проекта зависит от сложности и первоочередности поставленных задач, от сроков, в пределах которых требуется осуществить замысел, а также от материальных, трудовых и финансовых ресурсов. Просчитывая варианты из этих переменных, можно определить наиболее эффективный путь реализации проекта в заданных условиях. Этот важный прием применяется, как правило, при ограниченных возможностях.

Методика вживания в роль. Методика вживания в роль помогает получить более точное представление о Том, что нужно сделать в процессе проектирования. Это не просто заглядывание в будущее, проектируемое, а стремление глубже понять, как будет реализован проект. Сегодня любая проблема требует учета интересов и желаний людей, а это лучше достигается, когда проектировщик внимательно изучает условия, в которых протекает процесс.

Метод аналогии. Метод аналогии является общенаучным и логическим методом, с помощью которого на основе подобия, сходства предметов в каких-либо свойствах, признаках или отношениях формулируется предположение (прогноз) о наличии указанных свойств, признаков или отношений у явления, которое выступает объектом проектирования. Аналогия может быть простая, распространенная, строгая и нестрогая. Утверждение (прогноз и проектирование) по аналогии является более достоверным, если принимаются в расчет следующие обстоятельства:

Чем больше известно общих признаков (PI, P2, ....Рп) у сравниваемых предметов, тем выше степень вероятности вывода по аналогии;

Чем существеннее найденные общие признаки у сравниваемых предметов, тем выше степень вероятности;

Чем глубже познана взаимная закономерная связь сравниваемых предметов, тем выше степень вероятности;

Если предмет в отношении которого мы осуществляем прогнозирование по аналогии, обладает каким-нибудь свойством, не совместимым с тем свойством, о существовании которого осуществляется прогнозирование, то общее сходство не имеет никакого значения.

Метод ассоциации. При подготовке проекта нередко возникает необходимость принять новое решение, которое вызвано неудовлетворенностью существующей практикой. В связи с этим встает вопрос.как улучшить положение, найти более рациональный и эффективный способ управления.

С учетом накопленных знаний разрабатываются подходы, которые позволяют серьезно видоизменять объект воздействия, т. е. затрагиваются не только формы, но и существенные содержательные элементы. Метод ассоциации предусматривает сочетание приемов приспособления, модификации и полной реорганизации.

Методика мозгового штурма. Методика мозгового штурма, который связан с генерацией идей, с их равноправной конкуренцией, с возможностью сопоставления. Он осуществляется посредством коммуникативного взаимодействия, в котором обсуждаются различные проекты, осуществляются оценки, экспертиза фактов, полемика мнений.

Методика синектики. Согласно данной методике несколько предложенных идей рассматриваются отдельно друг от друга, а потом между ними устанавливается определенная взаимосвязь и взаимозависимость.

Условия проектной деятельности. Среди характеристик социального проектирования особое место занимают условия - система социальных явлений и процессов, оказывающих определенное влияние на проектную деятельность. Условия проектной деятельности включают в себя множество компонентов - отношения, процессы, среда, действия, вещи, деятельность, средства и т. п .

Проектный фон - это совокупность внешних по отношению к объекту проектирования условий, существенно влияющих на его функционирование и развитие. Одним из элементов социальной деятельности является социальное действие. Социальное действие - это воздействие человека как субъекта социальной активности на управляемую подсистему (социальную структуру), среду, регион, коллектив, группу, личность, направленное на реализацию разработанного проекта, осуществления поставленной цели , .

При проектировании систем социальная деятельность представляет собой функционально-временную последовательность социальных действий (социальная технология процесса проектирования), а проект - особую форму отображения потребностей, интересов, установок, стремлений, выраженных в определенной знаковой форме.

ПРОСТРАНСТВЕ ШКОЛЫ

Ткачева Татьяна Юрьевна,

учитель истории и обществознания МОАУ «Григорьевская СОШ»

Соль-Илецкого района

Оренбургской области

Современное развитие российского государства, становление гражданского общества требует, чтобы система образования содействовала формированию сознательного гражданина, способного к сотрудничеству, отличающегося мобильностью, динамизмом, обладающего чувством ответственности за свою страну.

Ученики хотят, чтобы в школе было интересно учиться, чтобы к ним относились с уважением, видели в них личность, чтобы можно было общаться друг с другом, хотят иметь учебный успех и получить качественное образование.

Родители школьников сегодня стали реальными субъектами социального заказа в образовательном процессе. Они хотят, чтобы их дети были мобильными, умели приспосабливаться к современным условиям, как в городе, так и селе.

Учителя хотят, чтобы были созданы условия для их творческого и профессионального потенциала, чтобы родители принимали активное участие в учебно-воспитательном процессе и чтобы государство уделяло внимание решению проблем учительства.

Школа должна найти оптимальный для себя баланс между выполнением государственного заказа и общественными потребностями, а так же между современными образовательными технологиями и культурно-историческими, социальными особенностями села.

Социальное проектирование и есть средство, с помощью которого можно выполнить госзаказ и удовлетворить общественные потребности.

Я, как учитель истории и обществознания, вижу одно из главных направлений своей работы – освоение учащимися основных социальных навыков, практических умений в области социальных отношений. Навыки решения социально значимых проблем более эффективно осваиваются учащимися в ходе социальной практики, когда ребята участвуют в создании социальных проектов.

Социальные проекты - это проекты, которые носят практически-прикладной характер, направленные на решение проблем местного уровня. Позитивной чертой социального проектирования является возможность учащихся увидеть результаты своей деятельности через социологические опросы, интервью, увидеть отношение различных категорий населения к теме их проекта. Социальные проекты дают учащимся возможность связать и соотнести общие представления, полученные в ходе уроков, с реальной жизнью, в которую вовлечены они сами, их друзья, семьи, учителя, с общественной жизнью, с социальными и политическими событиями, происходящими в масштабах микрорайона, города, края, наконец, страны в целом. В ходе реализации проектов учащиеся активно используют свои знания, общаются и сотрудничают друг с другом.

С психологической точки зрения работа над социальным проектом является для учащихся практикой регулирования межличностных отношений, становления навыков делового общения, овладения основами перспективного планирования, принятия решений и осознания ответственности за их выполнение.

Для учителя социальное проектирование – это интегрированное дидактическое средство развития, обучения, воспитания, которое позволяет формировать социальные компетентности учащихся, развивать специфические умения и навыки: проектирования, прогнозирования, исследования, презентации.

Как для педагогов, так и для учеников участие в проекте должно осуществляться исключительно на добровольной основе. Опыт показывает, что лучшие проекты являются результатом искренней заинтересованности и высокой внутренней мотивации педагогов и учащихся.

Эффективная работа над проектом требует четкого распределения обязанностей между членами команды. При распределении обязанностей должны учитываться личные качества, навыки и, разумеется, интересы и склонности членов команды.

Успешность работы над проектом во многом определяется характером отношений между его юными и взрослыми участниками. Схема работа, предполагающая, что учитель является руководителем проекта, а ученики – его исполнителями, не ведет к успеху. Педагог должен осуществлять общую координацию деятельности школьников, выступая в роли помощника и консультанта, но главными действующими лицами в проекте являются дети.

Социальное проектирование требует кропотливой и трудоемкой работы, а порой и определенных материальных затрат. Вот почему для успешной реализации проекта исключительно важна поддержка администрации, и, прежде всего руководителей образовательных учреждений. Предоставление школьных аудиторий и технического оборудования для работы над проектом, материалов для оформления портфолио, поощрение педагогов и учащихся, активно участвующих в проектной деятельности – таков лишь примерный перечень возможных форм поддержки проекта со стороны администрации образовательных учреждений.

Использование информационно – коммуникационных технологий в проектной деятельности предоставляет новые возможности:

Поиск и использование необходимой информации, что особенно важно для сельской школы из-за ограниченности литературы в школьной библиотеке;

Представить защиту проектов наглядно, образно на уровне эмоционального восприятия.

Очень важно, чтобы участники проекта ощущали полезность своей работы, видели, как их предложения находят свое практическое воплощение. Это возможно при искренней заинтересованности в социальном проектировании и его результатах представителей властных структур и, прежде всего органов местного самоуправления.

Чтобы развить у учащихся демократические привычки, помочь им стать активными гражданами нашего города, я предлагаю им выйти из школы, чтобы увидеть социально-значимые проблемы села, проблемы других людей.

Работа над социальным проектом осуществляется поэтапно. На первом этапе мы с ребятами выявляем социальную проблему, проводим анализ, определяем цели, задачи проекта, ожидаемые результаты, составляем план работы, распределяем обязанности между членами группы, определяем необходимые ресурсы и источники их получения. На этапе реализации социального проекта учащиеся собирают информацию, выполняют исследования, ищут деловых партнеров, проводят плановые мероприятия, (роль учителя на этом этапе - консультант). Следующий этап – этап презентации проекта , когда происходит устная защита проекта учащимися, ребята представляют логику и эффективность своего проекта, показывают компьютерную презентацию проекта (роль учителя на данном этапе - консультант). И на последнем этапе, этапе рефлексии, мы с ребятами подводим итоги, анализируем результаты, определяем социальную значимость проекта, информируем общественность о результатах проекта. Авторы социальных проектов представляют их на ежегодном районном конкурсе «Я – гражданин России», где занимают призовые места.

Нашими социальными партнерами в работе над проектами стали органы местного самоуправления, администрация колонии-поселения ИКП-12, ЮК 25/6, ООО «Чашкан», родители. Можно сказать о готовности наших социальных партнеров выслушать доводы ребят, принять их предложения.

Мой опыт организации работы над социальными проектами позволил выделить следующие положительные результаты данного метода:

в ходе работы над социальными проектами у учащихся формируются навыки социального поведения, умения общаться со взрослыми людьми, вести диалог, работать с официальными документами, отстаивать свои права, навыки коллективной работы в команде;

расширяются знания учащихся о сложностях, взаимосвязях окружающей действительности;

привлекается внимание ребят к актуальным социальным проблемам города, окружающих людей;

ребята вовлекаются в реальную практическую деятельность.

Таким образом, социальное проектирование – это настоящая жизненная школа, уроки которой помогут подросткам, как в обычной жизни, так и в самых неожиданных обстоятельствах. Работая над социальным проектом, решая социальные проблемы конкретного сообщества, принимая решения взять ответственность на себя за будущее своего города, подросток становится личностью, гражданином, жителем планеты Земля.

Предлагаемые школьниками проекты помогают представителям власти по-новому взглянуть на острые общественные проблемы, и даже оказать практическую помощь в их решении. Сегодняшние лидеры школьных команд могут рассматриваться как кадровый резерв органов государственной власти и местного самоуправления.

Наш опыт показывает, что, обучая подростков социальному взаимодействию и проектированию социально–значимых дел, поддерживая их инициативы, мы можем говорить о воспитании активной гражданской позиции юных граждан.

Источник : Луков В. А. Государственная молодежная политика: проблема социального проектирования будущего России // Гуманитарное знание: тенденции развития в XXI веке. В честь 70-летия Игоря Михайловича Ильинского / колл. моногр. ; под общ. ред. Вал. А. Лукова. М.: Изд-во Нац. ин-та бизнеса, 2006. С. 535–556.

Государственная молодежная политика и национальная безопасность . Вопрос о связи государственной молодежной политики и национальной безопасности поставлен самой жизнью. Ставка на молодежь - давний инструмент как поддержания национального духа, так и внешней экспансии, как диалога культур, так и подрыва ценностных систем. И в современной России этот вопрос звучит, что называется, во весь голос. В документах, которые в 2002 г. готовились к специализированному заседанию Государственного Совета Российской Федерации по проблемам молодежи, их авторы писали, что новизна поворота в государственной молодежной политике как раз состоит в том, что политика эта переходит на уровень решения проблем национальной безопасности. К этому вопросу мы еще вернемся, сейчас же заметим, что «цветные революции» последних лет заставили в абстрактных утверждениях относительно того, что «молодежь - наше будущее», увидеть реальную угрозу социальному строю и политической системе, еще довольно слабым, неустойчивым. Российские власти, с начала 1990-х годов оттеснившие социальные проблемы молодежи на самые задворки своего политического курса, заговорили о протестном потенциале молодого поколения, об опасности молодежных выступлений и т. п.

«Цветные революции» на постсоветском пространстве дали новый импульс разработке концепций государственной молодежной политики (ГМП) в России, и этим вновь был подтвержден конъюнктурный характер отношения власти к молодежи: о молодежных проблемах в органах государственной власти вспоминают и начинают активно их обсуждать в моменты, когда надо выиграть выборы или не допустить смены политической элиты. Частый пересмотр стратегии отношения государства с молодежью - свидетельство того, что утеряны и ясные принципы организованного воздействия на процесс смены и преемственности поколений, и «приводные ремни» такого воздействия. А стабильность стратегии здесь очень желательна: как показывает опыт других стран, особенно Германии, Швеции, Финляндии, от закрепления в правовой форме концепции молодежной политики до ее эффективного влияния на общественную жизнь страны проходит 30–40 лет.

Наблюдатели политических переворотов в форме легитимных выборов в Грузии и Украине не раз отмечали огромную роль молодежи, прежде всего студенческой, в достижении оппозицией своих политических целей. Притом, что о революционном потенциале молодежи известно давно (в Советском Союзе внимательнейшим образом изучались труды классиков марксизма-ленинизма, в которых глубоко и основательно характеризовалась революционная молодежь), ее известный политический фанатизм в новых исторических условиях стал своего рода открытием - и научным, и практическим.

Очевидно, что это не заграничная проблема для России. Есть необходимость вновь осмыслить состояние и перспективы ГМП в свете нового политического опыта соседей. Собственно, концепция ГМП в перестроечном СССР возникала как парадоксальное сочетание задач активизации молодежи для реформирования общества и одновременно «обуздания» чрезмерной ее активности - той, что может разрушить социальный порядок. Оборотная сторона молодежной инновации первоначально не слишком замечалась, и в правовом определении ГМП ее следы видны лишь косвенно (они выводятся не из самой формулировки, а из общего правила недопустимости противоправной деятельности). Зато четко установлена формула фасада: «Государственная молодежная политика является деятельностью государства, направленной на создание правовых, экономических и организационных условий и гарантий для самореализации личности молодого человека и развития молодежных объединений, движений и инициатив» . Этим государство обозначило в отношении к молодому поколению свою стратегическую линию.

Когда сегодня возникают опасения во властных структурах относительно возможного политического поведения молодежи в духе «цветных революций», это означает, что стратегия ГМП трещит по швам.

Проблема «ликвидации угрозы» . Если так, то логика управления социальными процессами подсказывает нередко применявшийся путь: выявить возможных «зачинщиков», изолировать их, или дискредитировать, или задушить в объятьях (подкупая решением их личных проблем и т. п.). Подходит ли этот путь для нынешних российских условий?

На определенные размышления наталкивает анализ данных проведенного в мае 2005 г. Институтом гуманитарных исследований Московского гуманитарного университета при поддержке Национального союза негосударственных вузов очередного этапа исследования «Российский вуз глазами студентов» . Было опрошено около 2000 студентов государственных и негосударственных вузов Москвы и ряда российских вузовских в регионах (Казань, Рязань, Петрозаводск, Сыктывкар, Вологда, Московская область и др.). Исследование не было посвящено изучению политических настроений студенчества, оно лишь краем коснулось этой темы, но результат получен небезынтересный.

Инструмент, применявшийся в анкетном опросе, включал индикатор (затерянный в одной из шкал), который прямо фиксировал политическую установку на критическое отношение к властным структурам. Итог по обработанным анкетам таков: около 13% студентов связывают реализацию своих жизненных планов со сменой правительства. Это очень высокий показатель прямо выраженных «бунтарских» установок, даже если из него не следует уличных беспорядков и баррикад .

Прежде всего обращает на себя внимание то, что студенты, выражающие такую позицию, сосредоточены в московских вузах : здесь доля «бунтарей» (так их назовем, но в кавычках - ниже станет ясно, почему) приближается к 15%, когда в немосковских вузах, представленных в исследовании, - лишь около 8% (вдвое меньше). Небезынтересно и то, как представлены «бунтари» в государственных и негосударственных вузах. В московских вузах соотношение таково: 15,2 против 14,1%, в вузах регионов: 7,9 против 8,1%. Итак, наибольшая доля «бунтарей» - в государственных московских вузах. Если иметь в виду, что в исследовании представлены (хоть и в разной степени) гуманитарные факультеты крупнейших и наиболее престижных московских государственных вузов (МГУ им. М. В. Ломоносова, РГГУ, МПГУ, ГУУ, РУДН, МГИМО, МАТИ - ГТУ им. К. Э. Циолковского, ВШЭ-ГУ), то вывод ясен: протестные настроения следует в первую очередь искать в лучших вузах столицы - тех, между прочим, где более всего должна быть видна эффективность государственной молодежной политики. Но об этом позже, а пока зададимся вопросом: каковы же характеристики тех из студентов, кто считает, что для достижения их жизненных целей необходимо сменить правительство? Или другими словами - чем эта группа «бунтарей» отличается от других студентов?

Анализ полученных данных показывает, что между «бунтарями» и всей массой студентов разницы практически нет ни по материальному положению семьи, ни по фактору совмещения учебы и работы, ни по членству в политических партиях и общественных объединениях или участию в политических акциях. Среди «бунтарей» примерно та же доля, что и среди всех студентов, тех, кому интересно учиться, кто удовлетворен профессорско-преподава­те­льским составом своего вуза, кто уехал бы жить за границу, если бы повезло с удачным контрактом. Здесь та же доля считающих, что государство должно помогать студентам, и доля уверенных, что высшее образование - это гарантия жизненного успеха, и т. д. По большинству параметров, зафиксированных в исследовании, эта группа характеризуется так же, как и все опрошенные студенты в целом - вот главное.

Где же различия? Они довольно неожиданны и заставляют задуматься над направленностью и механизмами молодежной политики. В группе «бунтарей» несколько больше тех, кто не считает, что их жизнь в последний год стала лучше или не изменилась. Отличное и хорошее настроение на прошедшей неделе отмечают в общей массе студентов чаще, чем в группе «бунтарей». Немного ниже у «бунтарей» показатели оптимизма во взглядах на свое будущее, в оценке того, как к студентам относятся в их вузе. Немного больше среди них тех, кто хотел бы иметь власть, навести железный порядок в стране, немного меньше - кто считает для себя важным быть независимым и т. д. Более ясные очертания дают московские государственные вузы, где больше трети «бунтарей» (34,9%) отметили, что на прошлой неделе были в плохом настроении (на общем фоне в 8,5%).

Из сопоставления данных вытекает вывод, что ничего специфичного в студентах-«бунтарях» нет , что такой более или менее оформленной группы нет, а значит, ее невозможно выявить и вести с ней целенаправленную работу. По большей части обозначенные расхождения статистически незначимы, и лишь улавливается некоторая тенденция, а она в том, что политическая заявка относительно правительства является отражением настроения, сегодня испорченного, а завтра, возможно, исправленного. Мерцание настроения и будет предопределять частоту появления высказываний о необходимости смены правительства (разумеется, если нет явных признаков правительственного кризиса как реальности).

С точки зрения политической стабильности в стране это явление крайне опасно. В студенческой среде политическая активность образуется по модели взорвавшейся мины: небольшого детонатора достаточно, чтобы сработал весь заряд. Незначительной части радикально настроенной молодежи (и именно студенческой, и чаще всего в столицах) достаточно для того, чтобы начался политический кризис, как это и было в прошлые десятилетия в разных странах и на разных континентах. Если лозунги и призывы радикально настроенных групп и личностей входят в резонанс с настроениями студенческих масс, ситуация может меняться с такой скоростью, что контроль и властей, и студенческих лидеров над нею невозможен.

Раз отношение российских (прежде всего московских) студентов к правительству, к сложившейся в стране политической системе в целом в любой момент может быть изменено в силу стечения обстоятельств, под давлением внешних условий, то следует признать, что мы живем на вулкане. Управляя настроением, можно добиться быстрого роста негативизма студенческой массы, легко разжечь пожар антиправительственных выступлений. А долговременные факторы молодежной политики влияют на перемену настроения мало, они по большей части слабо осознаются студентами, особенно самой молодой их частью.

Но если мы не знаем и не можем знать, когда и где рванет, если нет связи этого обстоятельства с иными факторами, кроме общественного настроения, нужна ли молодежная политика, а если нужна - какой она должна быть? Ведь ясно, что направление всех сил на то, чтобы у студентов ежедневно было хорошее настроение, - не может быть ни целью, ни механизмом взаимоотношений государства и студенчества.

Государственная молодежная политика: 15 лет перемен .15-летний период разработки и реализации ГМП в России разделен историей на две неравные части. В начале этого периода мы жили еще в СССР и еще только готовился к принятию Закон СССР «Об общих началах государственной молодежной политики», проект которого широко обсуждался в духе открытости и гласности. Много было дискуссий о молодежном законе, о комсомоле, о правящей партии. Много было надежд на такую политику власти, которая раскроет потенциал молодежи, создаст условия для самореализации молодых людей в труде, творчестве, науке, спорте, для ее более широкого участия в управлении делами общества и государства.

Что же сегодня, пятнадцать лет спустя? Нет великого Советского Союза. Принятый в 1991 г. закон о молодежной политике не действует, новый принять не удается, и многие субъекты Российской Федерации (Москва среди них) сами законодательно устанавливают основы молодежной политики. Большинство мер социальной поддержки молодежи в области трудоустройства, например квотирование рабочих мест, распределение после вуза на работу по специальности, отменены как нерыночные, компенсирующие меры социальной защиты молодежи перед стихией рынка труда не разработаны и не приняты. Меры по решению жилищной проблемы молодых семей не соответствуют масштабам самой проблемы. Система образования в критическом состоянии, стремление федеральной власти окончательно свести к минимуму образование народа нужно расценивать как угрозу национальной безопасности. Досуг молодежи - во власти коммерции. «Утечка умов» за рубеж, вспышка социальных заболеваний, моральное разложение, утеря исторического оптимизма и патриотического чувства среди значительной части молодых россиян - можно долго перечислять итоги 15 лет перемен.

В это время государственная молодежная политика живет своей напряженной чиновничьей жизнью. Структура федеральной исполнительной власти, отвечающая за молодежную политику в стране, за эти 15 лет менялась 7 раз, примерно раз в два года. 3 раза создавался самостоятельный орган - госкомитет, 4 раза сфера передавалась в ведение одного из министерств. С 1994 г. стали действовать федеральные целевые программы (со статусом президентских) «Молодежь России». Их в отдельные годы финансировали примерно на 10% от расчетной потребности . В последнее время положение было лучше (в смысле перечисления бюджетных средств), но проблема с самого начала состояла в другом: насколько такие программы эффективны. В 2002–2004 гг. на реализацию федеральной программы «Молодежь России» затрачивалось ежегодно 66,9 млн. рублей, иначе говоря, примерно по 2 рубля на каждого молодого россиянина. Что же планировалось сделать на эти деньги? Согласно тексту программы, это «снижение темпов неблагоприятной динамики развития демографической ситуации в стране; повышение уровня гражданского и военно-патриотического воспитания молодежи; улучшение физического здоровья молодого поколения; повышение уровня доходов молодежи и молодых семей; улучшение социально-бытовых и жилищных условий; снижение уровня безработицы среди молодежи на основе повышения квалификации и формирования соответствующих требований рынка трудовых ресурсов; увеличение числа учреждений по работе с молодежью; повышение деловой и социальной активности молодежи». Не много ли за 2 рубля на человека в год? Очевидные несуразности в конце концов привели к тому, что программа в 2006 г. вообще выпала из финансирования. Таким стало разрешение проблемы неубедительности внесенных предложений.

Собственно, проблема намного глубже и обширнее, чем она представлена в мероприятиях президентской программы с самого начала ее реализации. Точнее говоря, мы видим в программе лишь небольшой фрагмент проблем молодежи, которые упираются в положение ее в российском обществе, а частью с общемировыми социальными процессами. Мероприятия по снижению числа разводов, улучшению здоровья, снижению смертности и т. д., планируемые в рамках краткосрочной перспективы, заранее неэффективны. Но и в сферах, где большую роль играют субъективные факторы (готовности, направленность интереса и т. д.), переломить обширные процессы вряд ли возможно в столь малые сроки даже при серьезных усилиях.

Такова, например, сфера предпринимательства, где в 1990-е годы планировалось достичь особо впечатляющих результатов именно за счет активизации молодежи. Посмотрим на ситуацию того времени. По данным всероссийского исследования «Социальное развитие молодежи» (1997 г.) , доля молодых людей, желающих организовать собственное дело, в этот период не росла, а, напротив, сокращалась (в сравнении с 1994 г. с 38% до 31%). Сократилось и число тех, кто планировал работать в иностранной фирме (с 35% до 28%) или в совместном предприятии (с 26% до 19%) . Только ли дело здесь в общественном настроении молодежи, на которое в той или иной степени можно влиять в рамках плановых мероприятий? Посмотрим на объективную сторону дела. Вот лишь одно из условий предпринимательства - ход процесса приватизации предприятий. Этот процесс за весь период 1990-х годов не дал заметного изменения ситуации в производстве и замедлялся год от года. В 1996 г. было приватизировано 4997 предприятий и объектов, что в 2 раза меньше, чем в 1995 г., но доля тех из них, по которым платежи купли-продажи были произведены полностью, по-прежнему составляла менее 60% приватизированных таким путем предприятий и объектов, а по акционированным - меньше половины (47%). Приватизация шла неравномерно по территориям России. В порядке убывания числа приватизированных предприятий и объектов первые в списке 15 территорий расположились следующим образом: Москва, Пермская, Свердловская, Московская, Кемеровская, Ростовская области, Краснодарский край, Республика Татарстан, Саратовская область, Санкт-Петербург, Архангельская, Тюменская, Ярославская, Волгоградская области, Республика Башкортостан (на долю этих регионов приходилось почти две трети таких предприятий и объектов). Меньше 25 предприятий и объектов было приватизировано в 32 субъектах Российской Федерации . Такого рода обстоятельства и процессы, непосредственно влияющие на мотивацию к предпринимательской деятельности, не могли быть поколеблены программами государственной молодежной политики.

Программный подход в этих условиях проявил свои отрицательные стороны: система предусмотренных мероприятий, зыбкая организационная структура не могут обеспечить выполнения масштабных задач государственной молодежной политики в отведенные сроки. Профанация идейных и теоретических основ этой политики закладывается в инструменте ее реализации.

В этих парадоксах видится общая несуразность в практической реализации молодежной политики. Мы не решили вопросов о границах вмешательства государства в естественный процесс становления молодого человека, нам неизвестна эффективность мер, которые мы называем молодежной политикой, у нас плохо с подсчетом необходимых средств для реализации таких вселенских задач, как повышение качества жизни молодежи, изменение ее отношения к своему здоровью или стимулирование намерения родить ребенка и т. п. Сохраняется в целом малопрофессиональный подход к этой сфере государственной деятельности. В 1993 г. более половины ответственных работников в структурах, ведущих вопросы государственной молодежной политики, не обладали в достаточной мере профессиональными знаниями и навыками управленцев и не имели опыта работы с молодежью . Положение в принципе не изменилось и спустя «годы перемен». Разумеется, здесь немало умных, честных, ищущих работников. Но раз масштаб ожиданий от молодежной политики само государство определяет на уровне задач национальной безопасности, то и спрос с государственных служащих особый.

В Москве несколько лет назад установили Сеть Терминальных Станций Информационной системы Мэрии «Молодежь», где каждый обратившийся молодой человек найдет сведения о 20 тыс. вакансий . Начинание хорошее, но оценить его эффективность надо с учетом, во-первых, масштаба проблемы трудоустройства для молодежи и, во-вторых, наличия других способов помочь ей найти подходящую работу. Если это взять за точку отсчета, то несколько сот молодых москвичей, обращающихся в течение года к ресурсам Сети, - это капля в море. Действия производятся, проблема же не решается, а часто становится еще более острой.

15 лет назад 80% работающей молодежи были заняты в материальном производстве, теперь - 45% . Больше 10 лет сохраняется положение, когда среди безработных молодежь составляет одну треть. Зарегистрированных молодых безработных в России почти полмиллиона. Коэффициент смертности в молодых возрастах за 15 лет перемен вырос почти вдвое. Такова реальность российской версии государственной молодежной политики. Она, собственно, не отличается от общего состояния социальной политики, проводимой в последние полтора десятилетия российским государством.

Но тогда закономерен вопрос: почему, несмотря на массу свидетельств об отвержении россиянами антинародных реформ, о высокой напряженности в обществе, о протестных настроениях, о немыслимом разрыве в уровне доходов населения, о массовом обнищании населения, об утере доверия к государственным органам, политикам, идеологам и т. п., несмотря на противоречие мировому опыту социальных взрывов - ничего такого не произошло? Если говорить о молодежи - не произошло выступлений (прежде всего студенческих) в 1990-е годы, когда по всем приметам мирового опыта они должны были прокатиться по стране?

Из исследований проблем молодежи, студенчества вытекает парадоксальный вывод: сохранению стабильности во многом помогла обстановка хаоса и снижения социального контроля при распаде СССР. Для студентов, в частности, возникли широкие возможности экспериментировать над собой, сочетая учебу с поиском работы и собственно работой - связанной с получаемой профессией или нет. Работа плюс учеба не только на вечерних и заочных отделениях, но и на очных стали своего рода графитом в ядерном реакторе: студент занят и учебой, и добыванием средств к существованию, он самостоятелен и относительно обеспечен, у него мало времени на протестные действия. Из этого стихийно возникшего положения следовало бы сделать практические выводы. Поддержание социальной стабильности в обществе во многом достижимо, если решаются вопросы эффективной занятости молодежи, студентов в первую очередь. Эффективная занятость должна быть понята не только как экономическая категория. Важно, чтобы молодой человек считал свою занятость эффективной . Иначе говоря, считал, что в достаточной мере реализует себя в деле, имеет перспективу роста, его работа ему интересна и т. д. Здесь видится главное направление для реализации программ воспитания у молодежи патриотизма и гражданственности, без чего никакие меры молодежной политики не принесут плодов. Но если с этим согласиться, то требуется новая организация трудоустройства молодежи: создание информационных систем, помогающих найти работу, разработка особого класса рабочих мест на современных производствах (с учетом перспектив информационного общества), организация научно-производственных предприятий при вузах и т. д., куда надо бы направить крупные средства. Многое делается и сегодня, но масштабы проблемы значительно превосходят проводимую экспериментальную работу. Даже ориентированные на свои силы студенты ждут поддержки в трудоустройстве от своих вузов. «Должен ли вуз давать какие-либо гарантии своим выпускникам по их трудоустройству?» - да, считают почти 80% опрошенных в нашем исследовании студентов. Но это вопрос не столько вуза, сколько государства, его молодежной политики. Надо исходить из того, что включение студентов в профессиональную деятельность формирует их планы на будущее, делает желаемые перспективы реальными, дает опыт взаимодействия в трудовых коллективах. Немаловажны и все формы дополнительного образования, второго высшего образования, послевузовского образования (аспирантуры).

ГМП: что дальше? Когда масштабы проблемы сопоставимы с национальным бедствием, попытки обойтись действиями отдельных ведомств не дадут результата. Так и в отношении ГМП. У нас, думается, есть две опоры в обновлении подходов к государственной молодежной политике.

Первая состоит в выходе при решении молодежных проблем за пределы того или иного министерства, той или иной целевой программы. Связь национальной безопасности и ГМП - верно поставленный вопрос. Из него следует, что ведомственное управление в этой сфере государственной политики, да еще и замкнутое в рамках Министерства образования и науки РФ, т. е. ограниченное по своему содержанию, недостаточно. Предложения об особой роли Президента РФ не только в определении основ ГМП, но и в организации деятельности органов исполнительной власти, заслуживают внимания. Но даже и в этом случае планировать, что государство решит все проблемы молодежи, а кроме этого возьмет под свой контроль ее социализацию, - значит идти по порочному пути патернализма в отношениях с молодежью, не доверять ей и опасаться ее даже больше, чем внешнего врага. Надо заново понять, что должно делать государство для решения молодежных проблем, не подменяя личных усилий каждого молодого человека по достижению жизненных целей, не сужая зоны самоопределения молодежи. Где здесь грань, отделяющая необходимые и достаточные меры от избыточных, а потому порождающих инфантилизм и неоправданные ожидания от «дающего государстве»? Это непростой вопрос, он требует широкого общественного обсуждения.

Вторая опора - сама молодежь. Молодежное движение идет сегодня в разные стороны. От единой и единственной молодежной организации - комсомола, в котором доля охвата молодежи (достигаемая нередко формально) доходила до 60%, - от этой безразмерной, но славной многими своими делами организации Россия ушла. Пришла к безмерному числу организаций, даже неизвестно, сколько их: по статистике от 300 до 500 тысяч; по данным исследований, в них - примерно 6% молодых россиян. Получается, что в среднем в каждой из организаций состоят менее 4 человек. В общем, уже сама нестыковка данных показывает, как хорошо известно государству, с кем оно работает. Сейчас некоторые органы власти снова пытаются создавать организаций молодежи, на которые они смогут опереться. Такого рода попытки обычно быстро себя исчерпывают.

Государственным структурам важно определить, с кем в молодежном движении они объединяют усилия для проведения реалистического курса в области молодежной политики. Не заигрывать с молодежными организациями и не строить иллюзий, что они сегодня могут контролировать молодежь. Не ставить перед ними такие задачи в обмен на государственную поддержку их деятельности. Их роль определяется тем, насколько они способны участвовать в построении гражданского общества в России.

По всей видимости, время федеральных целевых программ, подобных Президентской программе «Молодежь России», или прошло, или не наступило. Возможно, на федеральном уровне должна быть программа преимущественно управленческого характера, позволяющая координировать средства, выделяемые на цели ГМП по разным каналам, наладить подготовку социальных проектов, организацию обучения кадров, консультации для регионов и исследования. В этой программе должен реализовываться принцип субсидиарности - передачи средств на осуществление задач государственного характера тем, кто сможет их наилучшим образом реализовать. Если говорить о молодежной политике - в первую очередь молодежным и детским общественным объединениям, студенческим в том числе. В этом, между прочим, был смысл Федерального закона «О государственной поддержке молодежных и детских общественных объединений» (1995), впервые закрепившего механизмы реализации принципа субсидиарности. Принятые в 2004 г. изменения в Законе сделали его ненужным. Приходится констатировать: смысл Закона новым поколением политиков не понят . Не понята не только идейная, воспитательная сторона поддержки молодежных и детских организаций, но и экономическая эффективность вложения относительно небольших средств в общественно полезные дела организованной молодежи, которые высвобождают намного большие средства, расходуемые на преодоление девиаций в молодежной среде.

Все надо начинать сначала. Снова нужна широкая дискуссия о молодежной политике, каковая была развернута в 1987–1991 гг. Снова необходимо убедить руководство страны и общество в том, что «взять под государственный контроль социализацию молодежи» (центральный пункт в проектах документов, подготовленных в 2002 г. к заседанию Госсовета) невозможно иначе, как став на путь тоталитарного государства. Строить же молодежную политику на сотрудничестве государства и гражданского общества, создавая условия для того, чтобы молодой человек приобщался к национальным ценностям и реализовал себя в деле, проявлял свои способности, можно и нужно.

В этом, видимо, и ответ на вопрос о том, насколько меры в области ГМП могут предотвращать участие молодежи в «цветных революциях». События, подобные украинской «оранжевой революции», не прогнозировались при формировании основ государственной молодежной политики в России. Сегодня же призрак «студенческого бунта» может заслонять главное, ради чего обществу нужна ГМП, а именно - стратегию социального развития. Надо признать, во-первых, что никакие конкретные меры ГМП не смогут дать власти гарантию от политических выступлений оппозиционной молодежи, во-вторых, что планы активизировать протестный потенциал молодежи строит не только «своя» оппозиция: они - и часть продолжающейся в иных формах «холодной войны», о чем так ярко пишет И. М. Ильинский . Планы эти давно ориентированы на молодое поколение, на тех, кто и наивен, и активен, кого легче сбить с толку и повести на баррикады. Противодействие этому со стороны российской контрразведки и контрпропаганды необходимо, но недостаточно. Пока власть отдает возможность «заботиться» о молодых россиянах иностранному капиталу (переманивать таланты, перестраивать образовательное пространство, оккупировать сферу досуга и т. д.), тенденция к самореализации молодежи в интересах не только собственных, но и нашей страны вряд ли может стать определяющей.

Проектирование будущего России . Фактически проектирование молодежной политики есть и проектирование будущих состояний общества, а также - проектирование будущих проблем социального развития.

Для осмысления всей конструкции государственной молодежной политики, осуществляемой в России, подход с точки зрения теории и практики социального проектирования представляется продуктивным. Проектное мышление становится базовым в сфере управления социальными процессами на макро- и микроуровнях, работа по проектам все более широко применяется в мировой практике социальных преобразований. Важнейшие черты проектного мышления - отказ от оценки нововведений лишь по их экономической успешности и все более определенная связь всех действий в рамках проекта, включая и расчеты затрат и возможной прибыли, с ценностными ориентирами - гуманитарными и экологическими.

С этих позиций нельзя не увидеть, что программные разработки в области государственной молодежной политики, давшие на выходе ряд важных документов, не вывели ее тем не менее за пределы организационных мероприятий в верхних эшелонах власти. Организационные перемены не привели к созданию реальных условий для улучшения положения молодежи. Социальные проблемы для большинства молодых людей не только не разрешались, но и нарастали.

Противоречие между активизацией практических действий органов исполнительной власти по осуществлению целевых программ и отсутствием заметных сдвигов в положении подавляющего большинства молодых россиян составляет ядро проблемы эффективности государственной молодежной политики на современном этапе.

Помимо низкого уровня ресурсного обеспечения мероприятий государственной молодежной политики особую значимость приобрела специфическая чувствительность молодежи не только к содержанию правительственных мер, но и к стилю действий власти. Патернализм, заорганизованность и навязанный сверху характер поддержки обесценивали даже достаточно сильные меры, эффективные для других категорий населения. Наиболее приемлемая для молодежи форма осуществления государственной молодежной политики - предложение партнерства в решении проблем молодежи и общества - не получила заметного развития и распространения.

Изменение ситуации в обществе мало затронуло подходы к осуществлению ближайших и отдаленных целей государственной молодежной политики. Основные направления государственной молодежной политики в Российской Федерации, одобренные постановлением Верховного Совета Российской Федерации в 1993 г., не корректировались после принятия Конституции Российской Федерации. В условиях возникшей правовой неопределенности субъекты Российской Федерации взяли на себя инициативу по развитию законодательного обеспечения государственной молодежной политики. В 1996–1998 гг. законы о государственной молодежной политике, о государственной поддержке молодежных и детских общественных объединений, о молодежи впервые или в новой редакции были приняты в республиках Алтай, Башкортостан, Коми, Мордовия, Приморском, Ставропольском краях, Архангельской, Костромской, Липецкой, Ростовской, Саратовской областях, Ханты-Мансийском автономном округе, в Москве и Московской области, других субъектах Российской Федерации. В общей сложности такого рода законы приняты примерно в 70 российских регионах.

Правотворческая активность последних лет имеет большое значение для защиты прав молодых граждан и молодежных объединений. Однако остается проблематичной реализация принимаемых законов и других нормативных правовых актов в интересах молодежи. Урегулирование важных, но частных вопросов, укрепление гарантийных механизмов в формах права оказывается в контрасте с практикой правоприменения, с массовым нарушением конституционных гарантий в отношении граждан, в том числе и молодых. Невыплаты заработной платы, невыполнение предусмотренных законами гарантий трудоустройства, образования, социальной защиты, охраны имущественных и неимущественных прав граждан создают фон, на котором попытки решить отдельные молодежные проблемы выглядят слишком незначительными.

Вновь возникает задача осмыслить возможности для проведения реалистичной государственной молодежной политики. Что же все-таки составляет непреодолимую проблему отрыва концептуальных разработок от жизни? Только ли не ушедший еще в историю переходный период в российском обществе?

Обратим внимание на некоторые данные. На пороге XXI века 23334 тыс. 15–29 летних россиян проживали в городах (или 75% от общего числа лиц этого возраста) . При этом особенности урбанизации связаны с распределением городов и поселков городского типа по числу жителей. В Российской Федерации насчитывалось 1087 городов и 1991 поселок городского типа. Наиболее частый вид городского поселения - поселки с числом жителей 5–10 тыс. человек (649), поселков с числом жителей до 3 тыс. - 579, от 3 до 5 тыс. - 440. Среди городов наибольшее число насчитывалось таких, в которых проживают 20–50 тыс. жителей (370). Но основное городское население сосредоточено в небольшом числе городов-гигантов. В городах с населением более 1 млн. человек (таких городов 13) проживали 23% всех горожан, а в городах с населением более 500 тыс. человек (31 город, считая и города с 1 млн. и более жителей) - 34% .

Заметны ли в документах по государственной молодежной политике эти решительные отличия молодежи по образу жизни? Когда выдвигается идея самореализации молодежи, сопоставляется ли она с разительными отличиями жизненных условий и ценностно-нормативной среды села, малого города, крупного промышленного и культурного центра, агломерации (в Московско-Санкт-Петербургской агломерации проживает до 35 млн. человек)?

Другое существенное измерение дает сравнение территорий по социально-экономическим показателям. В этих общих показателях прорисовывается и закрепляющееся различие в социальном положении молодежи, которое чревато нарушением естественной для этой среды социальной мобильности.

Одним из наиболее существенных факторов, предопределяющих неравенство возможностей молодого человека в экономической сфере, является поляризация российских регионов по показателям распределения реальных доходов на душу населения. Разница полюсов региональной дифференциации по доходам к началу XXI века составляла в России 13 раз, по расходам - 48 раз. Однако различие географических условий и образа жизни людей не позволяет пользоваться такими сопоставлениями без оговорок. В этом отношении значительно более показательны сопоставления территорий, исторически, географически и культурно связанных между собой. Новгородская область по показателю доходов на душу населения превосходила на то время Псковскую область в 1,5 раза, по расходам - в 1,6 раза. Такое же соотношение между Калужской и Ивановской областями. По этому показателю Москва существенно отличалась от окружающей ее Московской области, которую превосходила по доходам - в 5,5 раза, по расходам - в 6,8 раза . Ситуация существенно не изменилась и в 2000-е годы.

Экономическое положение молодежи косвенно зависит от иждивенческой нагрузки на трудоспособное население в различных регионах. И здесь региональная дифференциация огромна: этот показатель на полюсах различается в 3,3 раза.

Такого рода данные требуют внимательного рассмотрения в связи с задачами государственной молодежной политики по содействия экономической самостоятельности молодых людей. Концептуально фиксируемое единообразие в деле повышения экономической активности молодых россиян упирается в непреодолимый организационными средствами фактор - фактическое различие экономических систем, в которых живут те или иные молодые россияне. То же самое следует сказать и о разительных социокультурных отличиях.

Отдельные параметры территориальных различий лишь приоткрывают картину отличия типичных социализационных траекторий молодых людей. Можно вполне определенно утверждать, что в российских территориях такие траектории нередко оказываются мало сопоставимыми. Но дифференциация социализационных путей идет глубже, и в крупных городах при внимательном вглядывании в социализационные процессы мы обнаружим несколько параллельных сообществ, социализационные траектории молодежи в рамках которых отличаются не деталями, а структурно, поскольку связаны с разными нормативно-ценностными системами.

При таких различиях социальной среды для общих решений в области государственной молодежной политики остается очень немного места. Эти общие решения должны охватывать лишь несколько областей деятельности, прежде всего координацию усилий и ресурсов по вертикали и горизонтали, информационную, методическую, научно-исследовательскую поддержку мест и кадровую работу. Перенос центра тяжести в разработке и осуществлении государственной молодежной политики на уровень территорий, а точнее - населенных пунктов, заявленный концептуально достаточно давно, и есть самое практическое дело федеральной политики в этой сфере на современном этапе.

Наиболее эффективным механизмом решения проблем молодежи, по всей видимости, должен стать социальный проект. Работа по проектам позволяет соединить преимущества вертикальных и горизонтальных управленческих отношений, опираться на имеющиеся ресурсы и достигать точно установленных целей. Ограниченность ресурсов - исходная база социального проектирования, но из этого фактора делается не проблема, а известное преимущество: ограниченность ресурсов устанавливает потолок достижимого, не позволяет слишком отрываться от реальностей в области целеполагания. Очевидно, что в этом случае возникают условия для широчайшего многообразия проектных поисков и решений, и на каждом из уровней осуществления государственной молодежной политики обозначаются свои задачи и функции. Параллелизм проектов - больших и малых - расширяет зону свободного выбора молодым человеком средств, которые могут содействовать его самореализации как конкретного жизненного плана.

Социальное проектирование содержит в себе технологические ключи к новому этапу реализации целей государственной молодежной политики. В то же время в его общих основаниях есть и нечто большее - есть своего рода философия предвидения того социального облика российской молодежи, который, возможно, будет ее характеризовать в первые десятилетия наступившего столетия.

Сегодня провозглашать, что молодежь наше будущее, а на деле бояться ее безответственности, - это слабая политика. Нужна реалистическая оценка состояния молодежи и молодежного движения. На этой основе государству и обществу следует ставить перед молодыми россиянами высокие патриотические задачи в экономике, науке, культуре, политике и обеспечивать исходные условия для того, чтобы предлагаемые молодежью решения становились практически осуществимыми здесь и сейчас .

Здесь и дальше данные государственных докладов о положении молодежи в РФ. См.: Молодежь Российской Федерации: положение, выбор пути: Государственный доклад / Госкоммолодежи России; Отв. ред. В. А. Луков, В. А. Родионов, Б. А. Ручкин. М., 2000; Положение молодежи и реализация государственной молодежной политики в Российской Федерации: 2000–2001 годы /Минобразование РФ. М.: Изд-во МГСА «Социум», 2002; Положение молодежи и реализация государственной молодежной политики в Российской Федерации: 2002 год /Ю. А. Зубок, В. И. Чупров (отв. ред.); Минобразования России. М.: Логос, 2003.

Концепция закона изложена нами в публикации: Луков В. А. Концепция законопроекта «О государственной поддержке молодежных и детских объединений в Российской Федерации» // Молодежные вести. 1994. № 2–4. С. 5–37.

См.: Ильинский, И. М. Молодежь как будущее России в категориях войны: докл. на науч.-практ. конф. «Молодежная политика и молодежное движение: 15 лет перемен», Москва, Моск. гуманит. ун-т, 30 мая 2005 г. М., 2005.

Российский статистический ежегодник 1997: Официальн. издание / Госкомстат России. М., 1997. С. 68–69.

Там же. С. 94–95. Эти данные, помещенные нами в текст государственного доклада «Положение молодежи в Российской Федерации и государственная молодежная политика» (1998 г.), были в отдельных случаях уточнены работниками Госкомстата, однако в данной публикации мы предпочитаем опираться на официальное издание Госкомстата.

Регионы России / Госкомстат России. М., 1997. С. 473–477.